ГЛАВА 3

Спок прошел по огромному залу, в конце которого стояла фигура в черном.
Он не обращал внимания ни на охранников, ни на ромуланского командера. Но он не мог изгнать воспоминание о том, как еще утром по этому залу шел Кирк: его короткие взгляды по сторонам, которые говорили о том, что он не доверяет хозяевам, заставляющим гостей маршировать через весь зал, взгляд на бесконечные ряды старинных книг, говорящий, что, с другой стороны, человек, любящий книги, не может быть конченным злодеем, кивок Споку, когда он заметил, как заинтересовал его библиотечный компьютер и комплект замысловато-выглядящего оборудования для обработки данных, расширившиеся в удивлении и восхищении глаза капитана, когда он увидел бар в конце зала, заставленный как салун «Последний шанс», как во взгляде и даже в языке тела Кирка отразилось своеобразное уважение к человеку, стоявшему к ним спиной, опираясь одной ногой о медные перила, и медленно повернувшемуся им навстречу. У Кирка это было в мышцах и в теле – помимо воли, он отмечал другого лидера, рожденного командовать людьми, оценивал его опасность. Споку были хорошо знакомы эти неуловимые знаки. Кирк и раньше встречался с сильными людьми. Бессмертный Флинт, который был и Александром, и да Винчи, и многими другими выдающимися личностями – воинами и мыслителями. Отец самого Спока – Сарэк. И многие другие – лучшие и худшие люди галактики. И тело Кирка говорило, едва уловимо, о том, что Омнэ стоит на голову выше остальных. Спок стряхнул воспоминания, чтобы вновь предстать перед человеком в черном. Он и сам чувствовал эту силу, исходящую от Омнэ, но он давно уже взял под контроль реакции собственного тела, приучил себя стоять плечом к плечу с Кирком и прикрывать его, не вмешиваясь. Ему достаточно было сознания того, кто Кирк ему в этом безоговорочно доверяет.
читать дальше- Сколь многое, великое и малое, что было и больше никогда не повторится.
Сквозь пламя, застилавшее взгляд, Спок встретился глазами с человеком в черном и понял, что Омнэ увидел едва сдерживаемое желание убить и подавленный вызов. Спок собрался, чтобы достичь степени контроля, необходимой для возможности поддерживать разговор.
- Мой дорогой Спок, - произнес Омнэ низким, тяжелым голосом, - вы превратились в собственную тень.
- Меня устраивало быть его тенью, - ответил Спок. – Но вы лишили меня этого.
- Вовсе нет, - отозвался Омнэ с загадочной улыбкой на чувственных губах, и Споку показалось, что он видел, как напряглась при этих словах ромуланский командер.
- Вы не сделали этого? – медленно спросила она Омнэ.
- Моя дорогая, мы говорим загадками, а Спок говорит об убийстве.
- Об убийстве, - подтвердил Спок. – Ответь без загадок, если хочешь и дальше продолжать их загадывать.
- Но в вопросе уже содержится ответ, Спок с Вулкана, - ответил Омнэ. – Твой капитан действовал по собственной воле и согласно своему характеру, кому, как ни тебе, это знать. Если бы я хотел так зрелищно обставить его убийство, мне не удалось бы это без его, такого зрелищного, содействия.
- Это не вопрос морали, - ответил Спок. – Если вы знали, что он поступит именно так…
- Нет, - прервал его Омнэ, - вопросы морали всегда обоюдоостры. Предположим, что я знал. Предположим, что я знал, что он был воплощенная добродетель. Что он олицетворял все то, что губит галактику – всепроникающее милосердие. Сентиментальное участие. Удушающее благодеяние. У меня здесь убежище от доброты. Избави нас от добродетели, особенно от добродетели, навязывающей себя другим. На планете той молодой матери за выживание нужно заплатить свою цену. Вдова с маленьким ребенком не смогла бы выжить, она стала бы обузой для своей семьи. Ее ребенок, на ее глазах, умирал бы от голода. Но вашему капитану незачем было это знать. Он думал только о своих чувствах. Он и раньше поступал также. Он этим знаменит. Был знаменит. Он был настоящим сыном Федерации. Чья Первая Директива написана на воздухе кровью. Целые культуры уничтожены. Разразились гражданские войны. Народы стерты с лица земли. Тасманийцы – от одного края галактики до другого…
- Я знаком с такой точкой зрения, - вмешался Спок, зная, как много раз он готов был повторить, пусть и не в такой форме, эти слова. Он служил противовесом в отношении Кирка к директиве невмешательства. Как и во многих других вопросах. Это было и его служебной обязанностью и собственной волей. – К вопросу об убийстве это не имеет никакого отношения, - закончил он.
- Самое прямое, - возразил Омнэ. – Я устроил ему проверку. Он мог пройти ее. Или не погибнуть в процессе. Если бы проверка была пройдена, я отпустил бы вас обоих. Убийство было совершенно не обязательно.
- Но вы не отрицаете его, - заметил Спок.
Омнэ приподнял густую бровь. – Неужели? – Он пожал плечами. – Я хотел внести элемент неопределенности ради спортивного интереса. Но вы не будете так уверены, когда узнаете ответ на свой вопрос.
- Я хочу услышать ответ сейчас, - отрезал Спок.
- И вы не будете отстаивать Первую Директиву? Защищать его? – спросил Омнэ.
- Я не отвечаю словами на убийство, - ответил Спок. – и не стану защищать его от того, кто не достоин был даже смотреть на него. – Он услышал, как в его голосе вскипает древняя ярость, но это его даже не тронуло.
Командер коснулась его руки, но Спок не взглянул на нее. Он не отрывал глаз от Омнэ. – Вы заявляете, что здесь нет закона, кроме вызова. Загадывайте свою загадку. А потом, если вам хватит смелости, вы примете мой вызов – с оружием в руках или в рукопашной.
Омнэ рассмеялся. – Глядите-ка на мирного вулканца! – он запрокинул голову. – Я узнал тебе цену, Спок с Вулкана. Вот моя загадка – чем можно купить бесценное?
- Вам нечего мне предложить. Ни за меня самого, ни за вашу жизнь, - бесцветно ответил Спок.
- Неужели? – Омнэ хохотнул. Закованной в перчатку рукой он провел по рычагам на контрольной панели за стойкой бара. Огромное зеркало на стене за баром стало прозрачным, превратившись в монитор. На мониторе было изображение Джеймса Ти Кирка. Он лежал на скамье. Обнаженное тело было накрыто тонкой простынкой, оставляющей видимым только лицо. Без единой царапины. Он спал. Так безмятежно, как мог спать только он. Грудь вздымалась…
Спок почувствовал, как его поддерживают руки командера. Он с трудом выпрямился. Экран моргнул и погас.
- Иллюзия, - произнес он бесцветным голосом. Перед его мысленным взором вновь встали языки пламени. Мог ли Кирк избежать гибели? Его ум не мог ни допустить такой надежды, ни оправдать ее. Он не отрывал глаз от пожарища, от пепла, от извлеченного тела. Он машинально нащупал коммуникатор, раскрыл его и только потом вспомнил, что без согласия Омнэ прибор был бесполезен.
Омнэ улыбнулся. – Приятно, что вы не забыли. – Он дотронулся до контрольной панели. – Сейчас я открою для вас канал связи.
- Спок вызывает Маккоя, - произнес Спок в коммуникатор, как будто и не было никакой задержки. Связь уже работала, как будто Омнэ предугадал намерение Спока и заранее открыл канал.
- Маккой слушает. – раздался смертельно уставший голос, что само по себе было ответом на вопрос, который хотел задать Спок.
- Вы провели вскрытие? – спросил Спок. – Сомнений в личности не возникло?
- Сомнений? – Маккой порывисто вздохнул. – Нет, Спок. Никаких сомнений.
- Спасибо, доктор. Конец связи.
Он мрачно посмотрел на Омнэ.
- Все верно, мистер Спок. Максима Шерлока Холмса – если вы исключите невозможное, то, что останется, и будет правдой, сколь бы невероятным оно ни казалось.
Спок сделал попытку пожать плечами. – Андроид, - сказал он. – Инопланетянин-метаморф. Я мог бы назвать десятки возможностей – большинство из них было использовано на нас. – А если это андроид, поймал он себя на мысли, - такой, как псевдо-биологический андроид Флинта – Райна – способный мыслить, чувствовать, выбирать…
- Все не то, - отозвался Омнэ. – Это что-то новенькое. Я расскажу вам историю, мистер Спок. Историю человека, с чьей родной планетой Федерация установила мирный контакт. Мирно. Бережно. За исключением небольших нарушений Первой директивы. Ничего серьезного. Таков уж груз человечества. Но разразилась гражданская война. Те, кто поддерживал Федерацию, против консерваторов. Тот человек видел, как погибла его жена и сыновья – одни воевали на одной стороне, а другие – на противной. Планета была отброшена в каменный век, в варварство. Он возненавидел смерть. Он не мог полюбить вновь, пока не нашел способ победить смерть, чтобы возвращать мертвых к жизни. Не своих мертвых, но это могло бы стать смыслом дальнейшей жизни, неким идеалом. – Он пожал плечами. – Идеалы хрупки, но цели – постоянны. Неотличимый двойник, Спок. Идентичный. Твой, если ты согласен заплатить необходимую цену.
- Мой? – Спок услышал свой вопрос как будто со стороны. Потом взял себя в руки. – Это невозможно, - сказал он. – Призрак, ходячий мертвец, жалкое подобие. Какая-то грязная магия…
- Наука, мистер Спок. – Голос Омнэ звучал спокойно, бесстрастно. Лишь черные глаза горели маниакальным блеском. – Окончательная победа, бессмертие. Победа над смертью. Мы многие годы знали, как близко подобрались к решению, изобретя транспортацию. Но транспортация могла лишь превращать жизнь в жизнь, а не смерть в жизнь. Если искра жизни угасала, мы не знали, как ухватить ее и разжечь вновь…
- Такие опыты проводились, - произнес Спок упрямо.
- Но не увенчались успехом. – Омнэ прислонился к барной стойке, устремив взгляд вдаль. – Существуют ментальные эманации, мистер Спок. Как телепату, вам это должно быть известно. В момент крайнего кризиса – смерти или смертельного страха – они особенно сильны.
Спок почувствовал, как коммандер вновь схватила его за руку, и понял, что покачнулся. Да. В том пламени он видел это, даже больше – чувствовал. Чувствовал эманации, о которых говорил Омнэ. Ошеломление, нежелание верить и, наконец, смирение с неизбежным.
- Много веков ученым не удавалось разгадать природу этих эманаций – продолжил Омнэ, - но эффект «слепка» личности в момент смерти или смертельного страха был хорошо известен науке. Сколько отцов, матерей, братьев, супругов говорили о подобном переживании – и на удаленном расстоянии! Все, что является реальным, возможно изучить. Требовался только открытый взгляд и упорное следование поставленной цели.
- Это потребовало бы разработки новой теории, - сказал Спок, с трудом фокусируясь на теме разговора.
- Да, - согласился Омнэ. – После чего создать оборудование было довольно простой задачей. Потребовались лишь годы исследований. То, что является реальным, можно зарегистрировать. Потребовался новый тип записывающего устройства и возможность «воспроизвести» запись в простую биологическую матрицу, полученную из скана траспортатора. – Он выпрямился и спокойно посмотрел на вулканца, без вызова или враждебности, просто как ученый, который делился результатами своего труда с коллегой, способным понять его. – Каждая клетка, каждая молекула. А теперь и каждая мысль, каждое воспоминание. Копия, Спок, неотличимая копия. Бессмертие.
- Невозможно добиться полного сходства, - прошептал Спок, но в нем говорил не ученый.
- Это нелогично, мистер Спок. Если разницу невозможно отследить или измерить, ее не существует. – Омнэ шевельнулся, прерывая разговор по душам. – Конечно, я не затрагиваю философскую сторону вопроса. Копия – это рукотворный предмет, а стало быть, собственность создателя. Моя собственность. И она продается. Не желаете ли осмотреть товар?
Командер преградила путь Споку, положив руки ему на плечи. – Спок, не надо! Он мертв. Ты должен думать о нем, как о мертвом. Один шаг и ты пропадешь.
- Да, - ответил Спок то ли ей, то ли Омнэ, и отодвинул ее в сторону.
Омнэ улыбнулся и кивком пригласил Спока к двери.