Ну, в общем, ежики плакали, кололись, но продолжали жрать кактус.
СТ
читать дальшеЯ тогда почувствовал, - что-то произошло с нашей связью. Не разрушена, не разорвана смертью, но она перестала быть живой и пульсирующей, какой была еще секунду назад. Тогда я понял – что-то случилось. Я чувствовал беспокойство оттого, что Джим так далеко от меня, на Энтерпрайзе Б.
…
Только намного позже я узнал от безутешного Скотти, что Джима вытянуло в вакуум через пробоину в борту корабля. Факты были неоспоримы, и все же, в глубине души, я знал, что он не погиб. Это могло показаться нелогичным, однако, это было не так. Если бы Джим погиб, я бы вскоре последовал за ним. Наша связь была жизненной связью. Без нее, я не выжил бы, а между тем, я продолжал жить. Шли годы, но я все еще ощущал его присутствие – слабо, едва-едва, недостаточно для того, чтобы умерить одиночество моего разума и моего сердца.
Мой отец полагал, что причиной может быть мое смешанное происхождение. Возможно, говорил он, разрыв жизненной связи не был смертельным для меня, каким оказался бы для любого чистокровного вулканца. Не думаю, что это так. Однако, как бы то ни было, мне пришлось учиться жить без Джима. Без его присутствия в моем разуме и в моей жизни. Это было непросто. Смириться с потерей было все равно, что смириться с его смертью.
…
В тот день я был на Вулкане. Наша связь внезапно ожила и завибрировала с такой силой, что у меня закружилась голова и тошнота подступила к горлу. На лбу выступила испарина, а сердце грозилось разорвать грудь. И все же, сердце мое радовалось, потому что я понял, что не ошибся. Джим был жив и нуждался во мне. Я чувствовал, как он тянется ко мне своим сознанием.
<спок!>
Он был растерян и дезориентирован. Я чувствовал, что у него нет времени на полноценный разговор. Я был уверен только в одном – он в опасности, и мне надо лететь к нему.
Я вскочил, оделся и выбежал из спальни. Через считанные минуты, разыскав отца и рассказав ему, что происходит, я покинул Вулкан, следуя на шаттле отчаянному зову.
Я не успел добраться до него, но уже знал, что опоздал. Я чувствовал, как его медленно покидает жизнь. Разум мой кричал от несправедливости происходящего, но мне приходилось смириться с этим. Я включил автопилот. Зная, что больше никогда не увижу его, я откинулся в кресле, сцепил пальцы и погрузился в глубокую медитацию, устремляясь навстречу его разуму в последней попытке быть с ним – если не физически, то хотя бы ментально.
<джим>
<да, спок. прости меня>
<за что?>
<за то, что оставляю тебя… я ничего не мог поделать.>
<шшш, тхила… я знаю>
Я знал. В мой разум хлынули его воспоминания, он отдавал последние силы, чтобы поддерживать нашу связь. Он рассказал мне о Нексусе, о капитане Пикарде и о том, как они помешали Сорану вернуться в Нексус и уничтожить вселенную.
Мы делились воспоминаниями о том времени, которое прошло с тех пор, как мы виделись с ним в последний раз, и я чувствовал, что все больше слабею. Странно, для него время промелькнуло, как несколько дней, а мне разлука казалась... вечностью.
<ты прожил хорошую жизнь, спок?>
Что я мог ответить?
<моя жизнь была пустой… без тебя>
Я чувствовал, как жизнь уходит из меня, но его золотистая аура действовала на меня успокаивающе. Он умирал, и я умирал вместе с ним, и все же… я был счастлив, потому что он снова был со мной. И если во вселенной есть справедливость, мы встретимся с ним по ту сторону.