Купила себе туалетную воду Spiced Green Tea. Знаю, знаю, это клише! Но мне все равно нравится аромат зеленого чая и я очень люблю мускус.

Читаю "Кадет Кирк" (спасибо Дане - что б я без тебя делала? ). Да... ))) Помимо слабого перевода, само повествование. Еще Маккой как-то более-менее в характере. Кирка сильно испортила должность капитана - а то кадетом он такой правильный был - все "правила", да "инструкции". А Спок, кажется, вообще бредит всю дорогу. Может, у него пон фарр? Кроме того, переводческие перлы вроде "трогательно прихрамывающего Спока".

В общем, читаю для общего развития.



ЗЫ А! Еще очень понравилась история звездного флота:



1969 - Нил Армстронг высадился на поверхность Луны

2156 - Начало ромуланской войны между силами Земли и Ромуланской Империи.



А чем человечество, интересно, занималось 187 лет?

Меня ждет тхила, чтобы поехать в ресторан отметить наш юбилей, а я торчу на работе. Работа. Work always comes first. Ага. А работник так никогда и не кончает, если вы понимаете, о чем я.

Сегодня у нас с тхилой "жестяная свадьба" - 8 лет супружеской жизни. И 9 мы вместе.

Представь себе



Представь себе весь этот мир огромный весь,

Таким какой он есть на самом деле есть,

С полями, птицами, цветами и людьми,

Но без любви, ты представляешь, без любви.

Есть океаны, облака и города,

Лишь о любви никто не слышал никогда.



Так же синей ночью звезды в небе кружат,

Так же утром солнце светит с вышины.

Только для чего он и кому он нужен

Мир в котором люди друг другу не нужны.



Так же гаснет лето и приходит стужа,

И земля под снегом новой ждет весны.

Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен

Мир где мы с тобой друг другу не нужны.



Представь себе весь этот мир, огромный весь,

И нас с тобой таких, какие есть,

Лишь нет любви, нет ни во сне ни на яву,

И я бесцельно и безрадостно живу.

Без теплых рук твоих, без взгляда твоего,

Живу на свете неизвестно для чего.



Представь себе весь этот мир огромный весь,

Таким какой он есть, и что любовь в нем есть,

Тогда наполнен он сиянием весны,

Напролет ему цветные снятся сны.

А если что-нибудь не ладится в судьбе,

Тот мир где нет любви опять представь себе.



Так же синей ночью звезды в небе кружат,

Так же утром солнце светит с вышины.

Только для чего он и кому он нужен

Мир в котором люди друг другу не нужны.



Так же гаснет лето и приходит стужа,

И земля под снегом новой ждет весны.

Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен

Мир где мы с тобой друг другу не нужны.







Мне для счастья нужен, слышишь,

Мне для счастья нужен мир,

Где каждый миг друг другу мы нужны.



Ты не стал судьбой



Пусть, что делать, пусть, ты не стал судьбой.

Помню день любой, помню час любой,

Помню каждый миг, каждый миг с тобой.



До сих пор стою я у той черты,

Где мой свет в окне, где весь мир был ты.

Где, прости меня, был добрее ты.



До сих пор стою я у той черты,

Где ворвавшись вдруг в жизнь мою

Все в ней спутал ты.



Ни к чему скрывать, что ночей не сплю,

Что тебя люблю, что тебя люблю,

Все равно люблю, лишь тебя люблю, лишь тебя.



Пусть, что делать, пусть, нет к тебе дорог,

И всему свой срок, на земле есть срок

Вышло так, что стать ты судьбой не смог.



Должен быть закат там где был рассвет,

Первый снег прошел и замел твой след,

Но в душе навек остается след.



До сих пор стою я у той черты,

Где мой свет в окне, где весь мир был ты.

Где, прости меня, был добрее ты.



До сих пор стою я у той черты,

Где ворвавшись вдруг в жизнь мою

Все в ней спутал ты.



Ни к чему скрывать, что ночей не сплю,

Что тебя люблю, что тебя люблю,

Все равно люблю, лишь тебя люблю, лишь тебя.



И еще много хорошего вот тут:

http://poetrus.by.ru/203/203s.htm

Регис... я не поздравляю тебя с д.р., потому что у меня пока нет для тебя подарка. Я обязательно это сделаю завтра. Подождешь чуть-чуть? И не будешь на меня обижаться?

1. Возьмите наугад 5 книг.

2. Прочтите в книге №1 - первое предложение.

3. В книге №2 - последнее предложение на 50-ой странице.

4. В книге №3 - второе предложение на сотой странице.

5. В книге №4 - предпоследнее предложение на странице 150.

6. В книге №5 - заключительное предложение книги.



Взяла. В процессе чуть не перебила все, что стоит на нижней полке, пытаясь достать книги с верхней. Все цело, кроме моей чуть-чуть поцарапаной руки, а у меня в лапсах: Волхв, Марсианские хроники, Чапаев и пустота, второй том ФМ и Черный огонь. Мда... ну и подборочка.



Я родился в 1927 году - единственный сын небогатых англичан, которым до самой смерти не удавалось вырваться за пределы тени уродливой карлицы, королевы Виктории, причудливо простершейся в грядущее.

- С нами ничего не может случиться. Полно! Спи. Спи...

- Вы в п-партии?

- Шеф, ваш выход, - обернулась к двери Валентина, и Николас переступил порог кабинета.

- Я и так слишком часто уступаю мистеру Споку.







Да, странный диалог получился. Похоже на общение в палатке №6.

Это маленький фик. Практически пвп. Но мне показалось, что именно он каким-то особенным трогательным образом подходит для подарка на 40-летие Звездного Пути.



Автор: titC

Мой только перевод





Мои сардинки! Их приключения никогда не закончатся!



Ты и яСпок сидел в кресле и созерцал спящего Джима в слабом утреннем свете, пробивающимся сквозь опущенные жалюзи. Расслабленный и умиротворенный после ночного секса, он разметался обнаженным на кровати, зажав в одной руке уголок простыни. Он лежал как морская звезда, раскинув в сторону ноги и руки, и их широченная кровать казалась маленькой для него. Спок подумал, что Джим действительно звезда – Полярная звезда его небосклона.



Спок не мог насмотреться на него.



Спустя некоторое время, вулканец наконец поднялся и тихонько подошел к Джиму. Он склонился над спящим человеком и в который раз вгляделся в его лицо, чтобы помнить каждую черточку и тогда, когда его уже не будет рядом. Он легко прикоснулся к губам Джима своими, и тот заворочался во сне. Тогда Спок прижал его руки к кровати и вернулся к своей цели – своей лаской согреть Джима в его снах.



Сантиметр за сантиметром, Спок покрывал тело Джима поцелуями, каждый раз опускаясь чуть ниже. Он знал каждый изгиб, каждый сосуд, бьющийся под нежной кожей, и все же каждый раз он заново узнавал его тело – новые клетки, пришедшие на смену отмершим, должны были получить свою долю внимания и любви. И Спок продолжал ласкать Джима – от тонкой прозрачной кожи век до огрубевших подушечек пальцев.



Под его поцелуями сон Джима стал более беспокойным, но он все еще пребывал на грани между сном и реальностью и не противился. Да и мог ли он когда-либо противиться? Спок каждый раз выбирал наиболее длинный и тщательный маршрут для своего исследования пышущего жаром тела спящего любовника, но всегда был очень осторожен, чтобы не разбудить человека раньше времени. Все же, Джим начал постанывать во сне, и Споку едва удавалось сохранять контроль над собой.



Потихоньку он продвигался все ниже – лицо, грудь, - и, наконец, достиг своей цели. Конечно, тут сон Джима всегда прерывался. И в этот раз он выгнулся, застонал и раскрыл глаза. Неимоверно горячие губы вулканца обхватывали его член.



- Спооо… - простонал он.



Ему хотелось дотронуться до любовника, но его руки были прижаты к кровати стальными пальцами вулканца. Тогда он потянулся и провел языком по ложбинке между ягодицами Спока. В ответ, тот уткнулся лицом ему в пах.



- Джим, - остановил он любовника. – Джим, пожалуйста…



Вулканец хотел, чтобы удовольствие целиком досталось человеку, и он поднял бедра, чтобы Джим не смог достать до них. Их пальцы сплелись, горячий язык умело ласкал его член, и Спок раскрыл для Джима объятия своего разума. И они слились, и оргазм был одним на двоих.



***



Джим окончательно проснулся. Спок лежал на нем, лицом к лицу, и он, воспользовавшись моментом, вывернулся из-под него и оседлал любовника.



- Мой вулканец, - прошептал он в шею Спока. – Ты заставляешь меня поверить в то, что я красив, - его дыхание коснулось зеленоватого соска.



- Ты прекрасен.



- Только в твоих глазах, - отозвался он в плечо.



- Разве твоя красота предназначена еще для чьих-то глаз?



Джим поднял голову и взглянул в теплые карие глаза вулканца и поцеловал его в переносицу. Что видели эти глаза? Все того же юного капитана, который считал себя звездным волком, хотя был всего лишь щенком?



Да, во время их первой пятилетней миссии он действительно был красив. Многие желали его, а он беззастенчиво пользовался своим обаянием в годы своей юности. Это теперь он располнел, и ему каждый год приходилось немного распускать талию на униформе. Он больше не был тем дерзким молодым капитаном – точеным, словно мраморным, воплощением юности, силы и красоты. Он любил, терял и сражался. Он видел смерть Спока, он потерял Энтерпрайз в языках пламени над корчащимся в агонии Генезисом. И он выжил. И отвоевал у жизни все, что было ему дорого.



И он все еще был лучшим капитаном флота – неважно, с животом или без. И Спок был с ним – плечом к плечу или под ним – как сейчас. И Спок любил его – лучший друг, офицер и любовник – смысл его жизни – принадлежащий ему без остатка.



Несколько новых морщин на лице Спока, несколько новых килограмм на нем самом. Разве их телам не приходилось выносить все тяготы их нелегких жизней?



- Я люблю тебя, - сказал он.



И все в этой вселенной было так, как и должно быть.



Конец.



И подарки тоже еще не закончились!

Нам было очень трудно думать и говорить о чувствах, но мы справились! Немножко легкой иронии, немножко флаффа и открытый конец.



НежностьСпок покинул научную лабораторию раньше срока и спустился на смотровую палубу. Если бы речь шла о медитации, он отправился бы к себе в каюту, но на этот раз ему нужно было просто подумать. Он смотрел на звезды и пытался систематизировать и проанализировать тот сложный комплекс чувств и эмоций, который рождал в нем его капитан, Джеймс Т. Кирк. С отдельно взятой эмоциональной реакцией на определенные ситуации он научился разбираться довольно неплохо за годы службы с людьми, но тот запутанный клубок, который прочно засел в его душе, распутать было не так легко.



С поверхностными эмоциями все было относительно просто – это было уважение и восхищение. Уважение к командиру прекрасно укладывалось в рамки вулканской этики, а восхищение человеком, который раз за разом вытаскивал экипаж и корабль из тяжелейших передряг, не теряя присутствия духа, радости жизни и желания познавать неизведанное было вполне объяснимо. Спок вздохнул. Дальнейшие эмоции определить было сложнее. В первую очередь потому, что даже признаться себе в их существовании уже требовало определенных усилий. Желание защитить, забота. Теоретически, это тоже можно было объяснить обязанностями каждого члена экипажа по отношению к своим товарищам и командиру. Но привычка защищать жизнь и здоровье Джима любой ценой, включая собственную жизнь, благополучие команды и корабля, стала неотделима от его существования, а это уже выходило далеко за рамки служебной этики. Далее, - Спок поморщился, - раздражение. Порой такой сильное, что оно скорее походило на ярость. Спок испытывал эту эмоцию каждый раз, когда возле Джима появлялась очередная особа женского пола. Тогда Спок утешал себя мыслью, что это ненадолго, и взглядами, которыми, несмотря ни на какие любовные авантюры, одаривали его янтарные глаза капитана. Все это подводило его логический ум к единственно возможному выводу, который он не решался сделать.



Спок еще раз вздохнул и направился в каюту капитана, который ждал его на вечернюю партию в шахматы. Замерев на секунду у двери, Спок подумал, что, возможно, стоит написать письмо своей матери – землянке, с просьбой дать консультацию по возможной интерпретации его чувств к Джиму. Надавив кнопку звонка, он услышал в ответ невозможно сексуальный голос, – Войдите. Его четкий разум тут же отметил еще одно чувство, которое он испытывал всякий раз, когда слышал этот голос. Нежность. Нежность и… что-то еще, чему он не мог дать названия.



Открывая дверь и делая шаг в каюту капитана, Спок решил, что не станет ждать объяснений Аманды. Он попросит Джима помочь ему разобраться с его чувствами. Прямо сейчас.

Удивительно. Как привыкаешь к присутствию некоторых людей в своей жизни. Это очень плохо.